Сражение в заливе Лейте — крупнейшая морская битва в истории человечества. Битва, давшая миру камикадзе Бой у мыса Энганьо

Эсминцы против летчиков-смертников в заливе Лейте 1 ноября 1944 года японцы провели «решительную атаку», чтобы выбить силы прикрытия 7-го Флота из залива Лейте. К этому времени с Императорским Флотом уже было покончено. Однако японская авиация - базовая и остатки

Новые стычки в заливе Лейте В течение ноября 3-й Флот продолжал наносить удары по вражеским аэродромам и портам на севере Филиппин. Японцы не могли поймать стремительно передвигающихся МакКейна и Хэлси, но вечером 19 ноября 4 «Бетти» обрушились на эсминец «Коллет»

Глава 14 ЛЕЙТЕ, сентябрь - декабрь 1944 1. Снова Тихоокеанская стратегия Мы покинули Тихий океан в конце июля 1944 после победного завершения боя в Филиппинском море и захвата Сайпана, Тиниана и Гуама. Генерал МакАртур установил контроль над Биаком и полуостровом Фогелькоп

4. Битва в заливе Лейте - первые столкновения, 23 - 24 октября Когда десантные суда закончили разгрузку на берегу Лейте и VI армия расширила плацдарм, японский флот начал выходить в море, чтобы дать бой. Битва за залив Лейте распадается на 4 отдельных боя. Вот официальные

ОРГАНИЗАЦИЯ КОМАНДОВАНИЯ СОЮЗНИКОВ НАКАНУНЕ БИТВЫ В ЗАЛИВЕ ЛЕЙТЕ Генерал Дуглас МакАртурВерховный Главнокомандующий союзников в Юго-западном районе Тихого океана6 Армия 7 ФлотГенерал-лейтенант Вице-адмиралВальтер Крюгер КинкейдСеверная Группа Южная Группа Северное

ОРГАНИЗАЦИЯ КОМАНДОВАНИЯ ЯПОНЦЕВ НАКАНУНЕ БИТВЫ В ЗАЛИВЕ ЛЕЙТЕ Морской отдел Императорской Верховной СтавкиАдмирал ОикаваОбъединенный ФлотАдмирал ТоёдаПередовое Соединение Мобильное Соединение Соединение Юго-Западного(подводные лодки) районаВице-адмирал Мива

Глава VII. Сражение у острова Мидуэй Весной 1942 года некоторое время главный японский штаб был занят одним спорным вопросом: следует ли занять Австралию, двигаясь вдоль восточного побережья Новой Гвинеи, мимо Соломоновых островов и островов Новые Гебриды, или же укрепить

Глава XXIII. Боевые действия, предшествующие сражению у острова Лейте К середине лета в южную часть Марианских островов были введены части - американской морской пехоты и сухопутных войск. Двадцать пять тысяч японских войск, все то, что осталось от прежнего гарнизона, были

Глава первая Летучие голландцы в заливе Трепанга Открыт закрытый порт Владивосток. Высоцкий, 1967 1- Василий, принимай решение! - произнёс, держась за уши, мой спутник Николай. Было холодно. Минус двадцать (я утром специально смотрел по термометру за окном) - для

Адмирал Роберт Б. Карни, который был начальником штаба у адмирала Халси в сражении в заливе Лейте, в письме автору (3 марта 1965 года) сделал несколько важных комментариев, касающихся полученных уроков и соображений, которые повлияли на адмирала. Он отмечает: «Халси поступил разумно, когда указал на необходимость единого командования на морском театре военных действий. Этому трудно возразить. Если бы все военно – морские силы США оставались под единым командованием, ставились бы согласованными задачи, командующий понимал бы все возможности частей, были бы разработаны и осуществлены планы коммуникаций, а тактику сражения можно было бы хорошо контролировать.

Весной 1944 года у Халси был план именно для такой ситуации, которая возникла в заливе Лейте. В то время он предложил командующему Тихоокеанским флотом использовать подводные лодки на общем морском театре, перебросив их через линию отхода противника. Это был план «Зу» («Зоопарк»), получивший такое название по названиям животных, которыми обозначили предполагаемые районы действия подводных лодок. Предложение не получило одобрения.

Препятствием для создания единого командования было разделение полномочий в Тихом океане между Нимицем и Макартуром.

После войны я сказал адмиралу Кингу о том, что главным выводом, сделанным из сражения в заливе Лейте, должна стать необходимость единого руководства и контроля. Адмирал Кинг не воспринял мою точку зрения…

Проблема, с которой столкнулся Халси, заключалась не в разделении всех военно – морских сил США, стоявших против сконцентрированных японских сил, а в разделении 3–го флота перед центральными и северными силами японцев. Позднее Халси решил не разделять его.

Верно то, что Халси считал японские авианосцы главной целью. На совещаниях штаба перед наступлением на север учитывали, что после Лейте последуют другие операции и, если японские авианосцы будут уничтожены, японский флот больше не представит для нас угрозы. Его предположения относительно ситуации с боеприпасами у Кинкайда – ошибочны.

Позже, во время Лингайена, когда генерал Макартур выразил озабоченность угрозой, которую представлял японский флот, Халси заявил, что японский флот больше не представляет серьезной угрозы. И это оказалось верным.

«Третье соображение» – приказы, данные Халси: они требовали от него уничтожить японский флот, что было первоочередной задачей. Вы помните, что в октябре 1944 года восточнее Формозы 3–й флот пытался заманить японские морские силы в море. Этот план был бы успешно выполнен, если бы один разведывательный японский самолет не обнаружил основные силы и не передал эту информацию до того, как его успели сбить.

Я обращаю внимание на то, что сообщения летчиков о повреждениях после воздушных атак на силы Куриты в море Сибиян сыграли свою роль, когда принималось решение идти на север за Озавой. Эти сообщения оказались преувеличенными.

На один аспект, касающийся причин, почему Курита повернул назад, обращают мало внимания. Тактика японского флота предусматривала круговые маневры отдельных кораблей перед угрозой воздушного нападения. Слабые маленькие авианосцы в отчаянных попытках посылали в бой свои самолеты по два – три за один раз, но корабли Куриты совершали круговые маневры каждый раз, когда был налет, даже малыми силами. Это значительно снижало скорость продвижения кораблей Куриты – что оказалось важным, поскольку Курита переоценивал скорость своего продвижения и, следовательно, скорость отхода авианосцев, которые следовали перед ним. Ее могли развить только большие авианосцы. Поэтому, когда у Куриты осталось мало топлива и когда он узнал, что перед ним находится 3–й флот, Курита отступил».

Примечания адмирала в отставке Томаса Кинкайда, ВМС США

1. Армадой вторжения была «армада Макартура» в том смысле, что она пришла из его района [юго – западной области Тихого океана] и ее также можно было назвать «великой армадой снизу» [или из района Макартура]. Макартур получил свои полномочия от объединенных начальников штабов. Он был назначен «верховным командующим» в юго – западной части Тихого океана, и ему не разрешалось лично командовать своими силами. От него требовалось осуществлять командование через его трех главных командующих сухопутными, морскими и воздушными силами: Блейми [генерал сэр Томас Блейми, генерал австралийской армии, командовавший сухопутными силами], Кинкайда и Кенни [генерал Джордж Кенни, армейские воздушные силы США, командовавший военно – воздушными силами].

Со времени нашего выхода из портов островов Адмиралтейства и Новой Гвинеи для завоевания Филиппин я непосредственно командовал «армадой», включая сухопутные силы на кораблях, до тех пор, пока не передал командование над сухопутными силами на берегу залива Лейте Крюгеру [генерал – лейтенант Уолтер Крюгер, командующий 6–й армией]. Макартур занимал пассивное положение верховного командующего в юго – западной области Тихого океана. Я осуществлял непосредственные действия. Об этом свидетельствует то, что я решил продолжать операцию без разрешения Макартура, когда Халси послал сообщение, которое было получено, когда мы оказались в нескольких часах хода от Голландии. В нем говорилось, что Халси собирал свои силы для нападения на японский флот и не мог обеспечить запланированную поддержку нашей высадке на Лейте. Когда Макартур присоединился к нашему конвою, я направил ему сигнал: «Добро пожаловать в наш город». Он дал снисходительный ответ, в котором отметил, что впервые находится под моим командованием, и закончил сообщение словами: «Верьте или не верьте, но мы отправились в путь».

2. Нишимура должен был быть в заливе Лейте на час раньше Куриты. Безо всякой причины он пришел раньше, что стало серьезной ошибкой, повлиявшей на согласованные действия. Курита опоздал по уважительным причинам.

3. У 7–го флота было 18 CVE [авианосцев эскорта]. Два – направлены в Халмахеру для замены самолетов, и только 16 присутствовало во время боевых действий. У 7–го флота было несколько PBY. В общей сложности насчитывалось 34 [американских] авианосца.

4. «Дартер» и «Дейс» преследовали Куриту ночью в Палаванском проливе и атаковали на рассвете, хорошо выполнив свою работу. Чрезвычайно важным с оперативной точки зрения является то, что у Куриты не было связистов во время его перехода с «Атаго» на «Кишинани» и на «Ямато». Любой морской командующий посочувствовал бы ему в такой ситуации.

5. Только один удар был проведен по силам Нишимуры, и то небольшими патрульными группами. Дэвисон [контр – адмирал Ральф И. Дэвисон, командующий оперативной группой 38.4 3–го флота] сообщил, что передвижение для концентрации сил увело его из поля досягаемости южной группировки противника, но Халси продолжал концентрацию. В 7–м флоте мы чувствовали, что можем «позаботиться» о [вражеских] южных силах, и весь день готовились к их приему. Халси не информировал меня о том, что оставил Нишимуру мне.

6. Халси приказал осуществить утренний поиск на севере северной группой, но атаки японцев помешали этому, и он не мог начаться до полудня.

7. В 7–м флоте мы тщательно подсчитывали шумы и пришли к выводу, что у Озавы в северной группировке может быть только два линкора – «Изе» и «Хайуга».

8. У Халси было четыре группы авианосцев, и он отдал предварительные приказы сформировать оперативную группу–34. «Идите на север тремя группами» – такими были слова, по которым не только я и Нимиц, но и другие не могли понять значения этого шага. Митшер [вице – адмирал Марк А. Митшер, командующий оперативными силами–38 – оперативными группами из четырех авианосцев и боевыми кораблями их поддержки из 3–го флота] в действительности направил распоряжения по использованию двух линкоров, которые должны были оставаться с ним. Он заявил также, что оперативные силы–34 будут оставаться позади для охраны Сан – Бернардино. Предложенный состав оперативных сил в тех условиях был чрезвычайно правильным.

Несмотря на то что Халси слишком доверял сообщениям летчиков, в которых потери противника оказались завышенными, он знал, благодаря ночным полетам самолетов с «Индепенденс», что Курита направлялся в Сан – Бернардино, и должен был понимать:

а) что состав 7–го флота предназначался для обеспечения поддержки десантной высадки и солдат на берегу, а не для ведения крупных боев. Малая скорость старых линейных кораблей и преобладание у них мощных бронебойных снарядов сделали их неспособными противостоять центральной группировке японцев, даже если бы они там были и имели достаточно топлива и боеприпасов.

б) что 7–му флоту пришлось бы вступить в ночной бой с надводными силами в проливе Суригао и в любом случае он не смог бы покинуть залив Лейте без охраны и занять позицию вдали от Сан – Бернардино.

в) что три группы авианосцев сопровождения 7–го флота были бы на своих позициях днем 25 октября, осуществляя свое задание, и им понадобилось бы прикрытие.

г) что мои эсминцы израсходовали бы свои торпеды в проливе Суригао, а у линкоров осталось бы мало противопехотных снарядов, чтобы оказывать артиллерийскую поддержку силам на берегу в течение нескольких дней.

9. Командиру редко удавалось спокойно провести день в порту, готовясь без перерыва к ночной операции. Тактическая диспозиция и планы 7–го флота проверялись и перепроверялись всеми, кто был с ним связан.

10. Я считаю, что обнаружили его около 22:15 в нескольких милях к югу от острова Бохол. Все три торпедных катера из той группы получили повреждения от артиллерийского огня и не могли сообщить о контакте, но один из них (подумав) сумел связаться со следующей группой торпедных катеров на востоке и дальше передал сообщение. Олдендорф получил его через 26 минут после полуночи.

11. Обстрелян торпедным катером 137. Торпедный катер обстрелял эсминец, промахнулся, но попал в крейсер [ «Абукума»] и сильно его повредил.

12. Нет, мы не думали, что главная группировка японцев расположена западнее Филиппин, но считали, что 34–я оперативная группа охраняла Сан – Бернардино.

Кроме того, интересно отметить, что в заливе Лейте временный штаб командующих армией находился лишь в нескольких ярдах от кромки воды, а на берегах было нагромождение продовольствия, боеприпасов и других грузов для немедленного использования. Если бы эти склады были уничтожены, наши силы остались бы на берегу без продовольствия и боеприпасов. Халси сказал, что Курита мог только «потревожить» наши силы в заливе Лейте.

13. Я считаю, что несколько слов сообщения Нимица было вычеркнуто в самом начале офицером связи по соображениям безопасности. Сообщение вначале принесли мне без поправок, как это должно и быть. Позже мне о них сказали. [Первоначально Халси воспринял фразу «Мир озабочен» как критику в свой адрес и был раздражен. После расшифровки сообщения фраза должна была быть вычеркнута, как в варианте Кинкайда, но не Халси.]

14. Нападения эсминцев и сопровождения эсминцев на тяжелые японские корабли были очень смелыми, а также эффективными, на что я обратил внимание во время войны.

15. Курита совершил серьезную ошибку, утратив тактический контроль над своими силами. Он потерял большинство связистов. Его корабли сильно повредили торпеды с самолетов 7–го флота и надводных кораблей, а также бомбовые удары самолетов 7–го флота. Палубные надстройки кораблей, штурманские помещения, радиорубки и т. п. пострадали от пятидюймовых снарядов и огня авиации. Корабли утратили строй, пытаясь увернуться от торпедных атак самолетов и судов сопровождения. Вскоре отдельные группы Куриты были разрознены, чего ему не следовало допускать, и он не мог видеть свои силы или силы противника из – за сильного дыма, оставляемого авианосцами сопровождения и другими кораблями. Курита был в замешательстве, а его подчиненные не помогали ему, так как не могли сообщить о том, какого противника они атакуют. Озава не доложил ему о своем успехе по отвлечению сил Халси. Кроме того, я не сомневаюсь, что Курита был истощен физически после нескольких напряженных дней.

16. Маккейн чувствовал, что должно было произойти, задолго до того, как это понял Халси. И он осуществил свой удар на расстоянии 350 миль, что превышает дальность полета самолетов в два конца.

Ниже содержится анализ произошедшего.

Халси сделал именно то, что от него хотели японцы. Он покинул Сан – Бернардино без охраны, позволив Курите без сопротивления пройти через пролив. Взяв все шесть своих линкоров, когда было достаточно только двух, а четыре нужны были в Сан – Бернардино, он в 11:55 запоздало повернул на юг в ответ на мои призывы и послание Нимица. И вновь, взяв все шесть линкоров, оставил Митшера без единого. Митшеру срочно нужны были два линкора. К 11:15 самолеты Митшера обнаружили силы Озавы, и было известно, что вместе с ними идут «Изе» и «Хайуга». Но шесть линкоров остались на юге. Позже Митшер послал Дюбозе [контр – адмирал Лоран Дюбозе] приказ очистить район от подбитых кораблей (4 крейсера и 12 эсминцев). Озава был проинформирован о действиях Дюбозе и направил «Изе» и «Хайугу» на юг, чтобы найти его. К счастью, японские линкоры прошли восточнее наших крейсеров по пути на юг и при возвращении на север.

Халси сообщил мне, что он прибудет к Сан – Бернардино в 8:00 26 октября. Слишком поздно! В 16:00, после заправки, он решил ускорить ход на юг до 28 узлов, взяв два своих самых быстрых линкора, «Айова» и «Нью – Джерси», с тремя крейсерами и восемью эсминцами. Он на два часа опоздал ко входу Куриты в пролив. Предположим, что он перехватил бы его. Но двух линкоров было явно недостаточно.

Халси мог бы повернуть на юг с максимальной скоростью сразу после получения моего первого послания в – 8:25. Он оказался бы быстрее у Сан – Бернардино на пять часов. Фактически Халси проплыл в течение часа и 45 минут со скоростью 25 узлов – 69 миль. Если бы он шел на юг со скоростью 27 узлов – 77 миль, – разница в положении, которое он занимал на 11:15, составила бы 156 миль.

В конечном итоге шесть сильнейших в мире линкоров, за исключением «Ямато» и «Мусаши», прошли около 300 миль на север и 300 миль на юг во время «величайшего морского сражения Второй мировой войны и крупнейшей концентрации сил в боях на море», не сделав ни одного выстрела. Я хорошо могу себе представить, что чувствовал мой однокашник Ли [контр – адмирал Уиллис А. Ли, командовавший линкорами 3–го флота].

Даже сегодня (1955 г.) Халси считает, что направление всего 3–го флота на север не было ошибкой. Он, очевидно, не учитывает то, что отсутствие оперативной группы–34 у Сан – Бернардино помешало уничтожению сил Куриты. И, кроме того, следовало иметь в виду потери американских солдат и кораблей из авианосного сопровождения. Кажется, он не думал об угрозе нашему вторжению на Филиппины. Халси заявлял, что мне нужно было послать самолеты с авианосцев эскорта для поиска над морем Сибуян и проливом Сан – Бернардино в ночь на 25 октября. Я же считал, что оперативная группа–34 охраняла Сан – Бернардино и Ли получал информацию с самолетов «Индепенденс», которые совершали ночные полеты. Действительно, я не отдал приказ проводить поиск на севере ночью разведывательными самолетами и днем самолетами с авианосцев эскорта в направлении Сан – Бернардино в основном потому, что не знал, что происходило.

Но даже если бы я знал, что Сан – Бернардино был широко открыт, у меня не хватало сил, чтобы встретить Куриту. Вы правильно процитировали мои слова из «Бэттл рипорт». Я не лишил бы залив Лейте оборонительных сил. Я бы переместил авианосцы сопровождения, чтобы избежать прямого столкновения с надводными силами Куриты. И конечно, послал бы самолеты с авианосцев для слежения за передвижением Куриты, хотя у них не было нужного оборудования, а летчики оказались не обучены совершению ночных поисковых полетов.

Мог ли Курита достичь Лейте? Об этом интересно порассуждать. Вполне вероятно. Его непосредственное столкновение с северной группой авианосцев сопровождения, хотя оно и было болезненным для нас, замедлило продвижение, нанесло его силам большой урон и так озадачило его, что он повернул назад, находясь всего в двух часах хода от своей цели.

17. «Раздельное командование», конечно, – неразумное решение. Однако неоспоримым фактом является то, что, несмотря на него, и у Халси, и у меня были, как мне казалось, ясные, определенные задачи. Если бы Халси помнил о своей задаче прикрытия, когда Озава заманил его на север, он никогда бы не оставил Сан – Бернардино широко открытым. Кроме того, ему надо было сообщить мне отчетливо, что он собирался делать.

«Негарантированное предположение», которое вы приписываете мне, вероятно, относится к моему предположению о том, что оперативная группа–34 охраняла Сан – Бернардино. Возможно, это было неверное предположение, но, по моему непредвзятому мнению, вся логика событий указывала на то, что это было именно так. Задача Халси включала в себя прикрытие нашей десантно – морской операции от японского флота. Его предварительный приказ сформировать оперативные силы–34, который я перехватил, предусматривал план охраны Сан – Бернардино от прохода сил Куриты, который был отличным по замыслу и по составу сил оперативной группы–34. Я не получал дальнейших сообщений, касающихся этой группы. Если бы я перехватил их, то, без сомнения, не молчал бы.

Казалось маловероятным, что Халси откажется от такого превосходного плана. Его сообщение: «иду на север тремя группами» означало для меня, что оперативная группа–34, а также авианосная оставались, что было бы вполне разумно. Не только я и весь мой штаб думали так, но Нимиц и, вероятно, его штаб верили в это, как и Митшер со своим штабом. Как я уже отмечал, Митшер фактически отдал приказы использовать два линкора, которые должны были сопровождать его на северном пути [четыре из шести линкоров 3–го флота должны были остаться в оперативной группе–34, чтобы защищать Сан – Бернардино; два – идти на север с авианосцами Митшера за Озавой]. Когда Митшер и его штаб узнали, что группа–34 не осталась, чтобы защищать пролив, начальник штаба [капитан] Арлей Берке пытался убедить Митшера послать по этому поводу сообщение Халси, но Митшер отказался на том основании, что у Халси, вероятно, есть информация, которой не было у него.

Вы отмечаете, что я не спрашивал Халси, охраняет или нет оперативная группа–34 Сан – Бернардино, до 4:12 25 октября. Это верно. Не имея информации, противоречащей сообщению Халси, ни о чем нельзя было больше думать. Рано утром 25 октября в моей каюте состоялось совещание штаба, чтобы проверить, нет ли ошибок в наших действиях. Я сделал перерыв в 4:00; офицер оперативного отдела Дик Крузен [капитан Ричард Крузен] вернулся в каюту и сказал: «Адмирал, я могу думать только об одном. Мы никогда прямо не спрашивали Халси, охраняет ли группа–34 Сан – Бернардино». Я сказал ему, чтобы он послал сообщение.

18. Противоречие не было значительным по простой и единственной причине, которая заключалась в том, что я не отстаивал свою точку зрения, а десять лет молчал. Но Халси опубликовал несколько статей или интервью в добавление к своей книге, которые должны были оправдать его действия в Лейте, иногда в ущерб мне.

19. Я считаю, что радиосвязь на флагмане Озавы вышла из строя при попадании первой бомбы, но другие корабли могли бы послать сообщение Курите.

20. Только из – за странной формулировки сообщения Халси были направлены, к удивлению Куриты, авианосцы Спрейга.

Рано утром задержалось отправление важных сообщений от меня Халси, а такого не должно было быть.

21. Фактически один или два разведывательно – патрульных самолета вылетали ночью на север для поиска. Но они оказались плохо оснащены для такого задания. И им было не до этого, потому что каждый американский корабль, к которому они приближались, открывал по ним огонь. Представляю, сколько им пришлось прилагать усилий, чтобы избежать встречи с кораблями США, вместо того, чтобы заниматься поисками японских кораблей.

Поиск на рассвете по приказу авианосца сопровождения должен был быть совершен намного раньше.

22. Статьи Халси в «Материалах Военно – морского института» были субъективными. Если бы он помнил, что ему следовало обеспечивать прикрытие, и не отвлекался на другие дела, вопрос о «едином военно – морском командовании» был бы чисто академическим.

23. Доводы Халси, касающиеся главных сил [противника], неубедительны. Его «тщательная проверка» сообщений о нанесенном противнику ущербе не подтверждается. Передвижение Куриты, кажется, опровергает любые такие оценки. Мы знали из нашего графика, что Курита приближался к Сан – Бернардино со скоростью 22 узла. Хорошая работа! Позже Халси получил сообщение с самолета «Индепенденс», которое мне не было передано. Неужели он не составлял графика движения Куриты?..

Подсчет кораблей моим штабом показал, что силы Озавы не могли быть такими «мощными и опасными», как, кажется, думал Халси. Он взял 119 кораблей на север, чтобы справиться с 19 кораблями северных сил [противника]. Деление его сил было разумным. Сформировав оперативную группу–34, он фактически его осуществил, но не сумел реализовать.

Решения Халси (а) и (б) были бы разумны, если бы у него не было других обязанностей. Его решение (в) можно назвать только ошибочным. Сомневаюсь, что кто – нибудь не согласится с моим утверждением: единственной причиной, почему Курита не дошел до залива Лейте и не разбил по пути авианосцы сопровождения, было то, что он повернул назад, когда победа была у него в руках. Его [Халси] суждение о «смертельно ослабленном состоянии северных сил [противника]» оказалось явно ошибочным. Включало ли его суждение прогноз о выходе Куриты из боя? Если так, то его магический шар был, конечно, в рабочем состоянии. Верит ли кто в то, что японцы «не были способны» справиться с авианосцами сопровождения? Они не справлялись с ними, как могли бы это сделать, но ведь это не означает, что «не были способны».

24. Меня процитировали правильно, но у меня не было возможности отредактировать свои высказывания. В последней строке «один ум не исправил бы положения» можно было бы употребить другие слова, потому что это высказывание означает, что «один ум не смог бы достичь лучшего результата, если бы и Халси, и я выполнили наши конкретные задания».

Примечания адмирала флота Уильяма Халси

а. Я не помню, что передавало «Радио Манилы». Они обычно транслировали лживую пропаганду из «Токийской Розы» или другие японские передачи. Мы пользовались «Радио Манилы» вместо будильника. Как только слышали сообщение о воздушной тревоге, знали, что наших летчиков обнаружили.

Изменение американской стратегии было непосредственным результатом моих рекомендаций. В частности, отменить захват Япа и Палау и осуществить высадку на Центральных Филиппинах, а не на Минданао. Ранее я уже советовал отказаться от захвата Палау. Адмирал Нимиц одобрил мои рекомендации, за исключением Палау, и сразу же передал их объединенным начальникам штабов в Квебек, где они совещались. Генерал Сузерлэнд в Голландии, начальник штаба генерала Макартура во временное отсутствие генерала, одобрил высадку на Центральных Филиппинах, а не на Минданао. Объединенные начальники штабов одобрили его так же, как президент Рузвельт и премьер – министр Черчилль. Мне посчастливилось, что в то время в Квебеке проходила конференция.

1–я дивизия морской пехоты понесла большие потери на Пелелиу (в группе островов Палау), которые во многом можно сравнить с потерями на Тараве. Одна боевая часть из 81–й армейской дивизии («Дикая кошка») также понесла большие потери в боях на Пелелиу, где она так умело оказывала помощь. Мы построили аэродромы на Ангауре, захваченном 81–й дивизией, и на острове Пелелиу, а также частичную военно – морскую базу в Коссол – Роуд. Коссол – Роуд не был оккупирован японцами, и нам просто нужно было организовать там оборону на острове Бебельтуап, самом большом в архипелаге Палау. Я упоминаю об этих действиях и о времени, чтобы показать: это не была запоздалая оценка положения с моей стороны. Рекомендовалось захватить Улити, поскольку я всегда считал этот пункт необходимым для якорной стоянки флота. Улити был занят без сопротивления. Пилелиу, Ангаур и Коссол – Роуд оказались очень удобными, но я тогда считал и думаю сейчас, что они не были необходимыми для дальнейшей кампании на Тихом океане.

Конец войны на Тихом океане был очевиден до сражения в заливе Лейте. Когда наш флот получил свободу передвижения, практически в любом месте Тихого океана, японцы были обречены на разгром.

План «Со» – лишь один из многих планов, разработанных японцами. Все они провалились.

У Тоёды [главнокомандующий объединенным японским флотом] были авианосцы, но очень мало самолетов и плохо обученные летчики. Теперь, как оказывается, это знали все, за исключением моего штаба и меня. Ответственность лежала на нас. Если остальные военно – морские силы в то время об этом не знали, мы, в 3–м флоте, отчетливо представляли себе, что авианосец заменил линкор и представлял собой сильнейшее и самое грозное морское оружие, которым располагал наш противник. Мы сражались с японцами несколько лет. Мы не знали, сколько у японцев самолетов, и не могли воспользоваться предоставившимися возможностями. Мы знали, что «Принстон» был атакован, и получили об этом сообщение. Это были самолеты с авианосца. Когда мы стояли на севере утром 26–го числа, на наших экранах появилось «привидение». Мы думали, что это самолеты авианосцев, которые летят к японцам. В конце концов, они ушли с экранов в направлении Лусона. Японцы нас несколько раз обстреливали, и только один раз у Гуадалканала мы смогли ответить.

Мое решение идти на север не было основано только на сообщениях летчиков. Мы давно обсуждали и изучали возможное сражение с японским флотом, разыгрывая его на тренировочной доске, установленной на флагманском корабле. С тех пор мы пришли к мнению, что авианосцы – наиболее опасные корабли японцев, не только для нас самих, но и для Макартура, и во всей Тихоокеанской кампании. Мы назвали их нашими главными целями. Мы знали, что корабли Куриты получили повреждения от наших атак, в частности, пострадали палубные надстройки и, вероятно, приборы слежения за ведением огня, что объясняется их плохой стрельбой по маленьким авианосцам.

b. «Турецкий выстрел» на Марианских островах (сражение в Филиппинском море) представляло собой великолепное зрелище. В том, что только в нем был перебит хребет морской японской авиации, несмотря на ее большой успех, я сильно сомневаюсь. Я не могу забыть великолепных американских пилотов в южной и юго – западной частях Тихого океана, которые сбили очень много самолетных групп морских японских самолетов, базировавшихся на Рабауле. Это утверждение основано на ответах японцев американским следователям после войны. Летчики, которые это сделали, были из американской армейской авиации, военно – морской авиации и авиации морской пехоты, военно – воздушных сил Новой Зеландии и австралийских ВВС. Японцы совершили свою обычную ошибку, мало обращая на них внимание, и получили серьезный отпор.

c. У японских ВМС было несколько авианосцев, строительство которых завершалось во Внутреннем море. У меня есть оригинальный значок, подаренный мне после войны. В середине изображен американский флаг, вокруг него и по краям – силуэты различных японских кораблей, включая авианосцы, линкоры, тяжелый крейсер, легкие крейсера и подводные лодки. По краю идет надпись: «Знак сделан из металла, полученного из этих кораблей, потопленных американскими самолетами с авианосцев, июль 1945 года, морская база Куре, Япония». Интересны названия и обозначения: CV – ASO, CV – AMAGI, CVE – RYUHO, BB – ISE, BB – HYUGA, BB – HARUNA, CA – SETTSU, CL – TONE, CL – OYODO (флагман флота), CL – AOBA, CL–IZUMA, CL – AWATE и 5 SS (CV – большой авианосец, CVE – малый авианосец, BB – линейный корабль, CA – тяжелый крейсер, CL – легкий крейсер, SS – подводная лодка).

У нас были приказы избавиться от японских ВВС таким образом, чтобы они не могли помешать русским, если они решат вторгнуться в Японию. Я иногда удивляюсь этому ввиду нынешних событий! Конечно, эти корабли были сидящими «утками», и даже бомбардировки с большой высоты, при некотором везении, могли поразить их.

Есть один японский крейсер, к которому я чувствовал бы жалость, если бы я мог вообще чувствовать жалость к японским кораблям в те дни. Он покинул сражение в заливе Лейте, получив сильные раны. Японцы привели его в гавань или на стоянку на западной части Лусона, тщательно закамуфлировали и сделали почти невидимым. Они работали днем и ночью, чтобы он мог плыть по морю и вернуться домой. В то время наши летчики прочесывали каждый закоулок и уголок, высматривая японские корабли. Когда один из самолетов уже собирался возвращаться, была сделана фотография убежища. Специалисты – фотографы признали на ней крейсер. По нему сразу утром нанесли тяжелый удар. Это означало его конец .

d. «Бетти» пытался сесть среди наших самолетов на «Энтерпрайз» во время атаки на Маршалловых островах и островах Гилберта 1 февраля 1942 года (восточное время). Благодаря мастерскому управлению кораблем тогда капитана, а сейчас адмирала (в отставке) Джорджа Д. Мюррея, «Бетти» был вынужден буксовать, пока не попал в «канаву», нанеся незначительные повреждения «Энтерпрайзу». «Бетти» повредил край взлетной палубы, разбил свой хвост и завалился на бок. Когда он врезался в нас, то уже горел. Он перебил заднюю трубу подачи топлива, отчего начался пожар, обрубил переднюю трубу подачи топлива, где, к счастью, пожар не возник, и обрезал хвост одного из наших пикирующих бомбардировщиков «Дуглас». С огнем на трубе вскоре справились, и я не помню, чтобы были другие повреждения, за исключением небольших и легкоустранимых на взлетной палубе. Это была моя первая встреча с самолетом камикадзе. Много других я видел позже. Я даже сомневаюсь, что этот японец знал, что он камикадзе. Его самолет сбросил все свои бомбы, и, к счастью для нас, они не попали в «Энтерпрайз». Его намерения были вполне ясны. Он знал, что самолет обречен, и решил нанести нам как можно больше ущерба. Он пытался совершить посадку среди 35 или 40 наших самолетов, которые вернулись с задания, заполняли баки горючим и ждали своей очереди для очередного вылета. Быстрые действия капитана корабля смогли предотвратить катастрофу. Я не хочу умалять очень храбрые, но безрассудные самоубийственные действия контр – адмирала Масабури Аримы. Очевидно, мы сражались, чтобы жить, а японцы – чтобы умереть.

e. Мои приказы шли дальше, чем процитированное «обеспечить прикрытие и поддержку сил юго – западной области Тихого океана для того, чтобы содействовать захвату и оккупации целей на Центральных Филиппинах». Это написано по памяти, без ссылки на записи, поэтому мои приказы можно процитировать только приблизительно. Они сводились к тому, что, несмотря на сложившиеся условия, моей основной задачей было уничтожение японского флота.

f. «Необходимые меры для точной координации операций между и будут организованы их командующими». Здесь слишком много слов, но ничего больше. Их нельзя было осуществить. Кинкайд и я не видели друг друга после встречи в Голландии, после того как были изменены планы вторжения на Филиппины. Некоторые ключевые фигуры моего штаба и я сам вылетели из Сайпана в Голландию для обсуждения предварительных действий с Кинкайдом и его штабом и штабом Макартура. И Кинкайд, и я были очень заняты обсуждениями во время вторжения на Филиппины. Это показывает, как ничто другое, значение объединенного командования в зоне ведения боевых действий. Если бы Кинкайд или я входили в верховное командование во время сражения в заливе Лейте, я уверен, что оно велось бы по – другому. Но лучше или хуже – на это никогда не будет получен ответ.

g. Кроме PBY, мне кажется, у 7–го флота в то время было несколько патрульных бомбардировщиков типа «Мартин» (PBY).

h. Ночные ищейки не только искали северные силы, но и совершали полеты над морем Сибуян и передали сообщения о том, что Курита вновь повернул на восток и направляется к проливу Сан – Бернар – дино. Сообщение об этом было передано непосредственно Кинкайду в ту ночь в 21:00 или в 21:30.

i. Я не осуществлял оперативный контроль над подводными лодками, за исключением тех случаев, когда некоторые из них были переданы мне для выполнения конкретных операций. В то время у меня не было подводных лодок.

j. Я никогда не думал, что силы Куриты были остановлены дневными воздушными атаками. Я получил и передал дальше сообщение о том, что его силы вновь направлялись к проливу Сан – Бернардино. Я не слишком верил преувеличенным сообщениям летчиков о потерях противника. В то время мы довольно хорошо оценивали сообщения летчиков. Я думал, что Курита понес слишком большие потери от наших воздушных атак, особенно в части палубных строений, и что их контроль за ведением огня будет плохим. Их плохая стрельба по нашим авианосцам, эсминцам и судам сопровождения эсминцев на следующий день это подтвердило. Я не думал, что они встретят сопротивление со стороны авианосцев, эсминцев и судов сопровождения. Их тонкая обшивка, вероятно, в какой – то мере спасла их. После сражения у Гуадалканала, в котором погибли контр – адмирал Каллаган и контр – адмирал Скотт, было несколько тонкостенных кораблей, которые пробивали тяжелые бронебойные снаряды. Я вспоминаю один эсминец – не помню его названия, – который я позже осмотрел. Насколько я помню, он получил 14 пробоин от 14–дюймовых снарядов японского линкора. Его командиром был Ковард. Никогда еще имя командира так не соответствовало его действиям в бою .

k. Я не согласен с утверждением о том, что «на таком непонимании основывается ход истории и судьба наций». У меня не было непонимания, за исключением (если это так) того, что у японских авианосцев не было самолетов. В любое время я знал, что делал, и намеренно рисковал для того, чтобы избавиться от японских авианосцев. Мои предположения о том, что 7–й флот может справиться с потрепанными силами Куриты, подтвердились в бою 26 октября, в котором участвовали наши авианосцы и малые суда. Эти американские корабли вели бой, который станет эпической поэмой на все времена. Я снимаю перед ними шляпу.

l. Сражение в проливе Суригао, при котором тактическое командование осуществлял адмирал Олдендорф, было отлично задумано и исполнено. Никогда раньше цель не накрывалась так эффективно, и никогда раньше силы не были так разбиты и деморализованы, как японские силы в проливе Суригао.

m. Я все же далеко не уверен в том, что силы Озавы предназначались исключительно для приманки. Во время войны японцы постоянно лгали, даже друг другу. Поэтому не стоит им верить и после окончания войны. У них было много времени, чтобы совершить вылеты для достижения своих целей. Несмотря на их призывы «банзай», их самолеты – камикадзе, их «дурацкие бомбы» (управляемые человеком), их одно – и двухместные подводные лодки, построенные с целью пожертвования команды, и несмотря на их многие другие глупые действия, мне все же трудно поверить, что они намеренно использовали свои потенциально опасные корабли в качестве жертв. Это частично объясняется сообщениями американцев, которые расспрашивали адмирала Куриту после войны. Когда его спросили, почему он развернулся от залива Лейте, он заявил, что хотел соединиться с силами Озавы и атаковать 3–й флот.

n. Адмирал Нимиц послал мне следующий запрос: «Где оперативная группа–34?» В таком виде сообщение представляет собой нарушение правил секретности .

o. Я заметил, что 7–й флот описан летчиками с «красными глазами» после нескольких дней обстрела и ночей сражения. Мой флот сражался почти без перерыва с начала сентября. Когда мы, наконец, достигли Улити в конце сентября, чтобы отдохнуть и восполнить припасы, после ночи стоянки на нас обрушился тайфун. Мы почти постоянно были в бою до окончания сражения в заливе Лейте. Какого же цвета должны были быть глаза моих замечательных летчиков, я не знаю, но я знаю, что они были близки к истощению, и это меня сдерживало. Я не посмел напасть на японцев, когда мы их гнали. Это относится ко всем моим офицерам и солдатам, боевым расчетам над палубами и под палубами. Это было почти невыносимое напряжение. Мы сражались не за Кэйп – Энгано – мы сражались, чтобы покончить с японскими авианосцами.

р. Я знал, какие силы были у Кинкайда, и считал, что они могут справиться с поврежденными кораблями Куриты. Я не знал о ситуации с боеприпасами на старых линкорах Кинкайда. Потом мне сказали, что один из этих линкоров во время действий в проливе Суригао не сделал ни единого выстрела своей главной батареи.

Двигаясь на север, я рисковал, но с расчетом. Я тогда считал и думаю сейчас, что, если бы Курита пришел в залив Лейте, он не мог бы ничего предпринять, кроме «обстрела и отхода». Когда я был командующим в южной части Тихого океана, японские линкоры, крейсеры и эсминцы много раз обстреливали мои силы на Гуадалканале. Силам на берегу сильно досталось от беспощадных обстрелов, но они лишь задержали нас на короткое время. Корабли, часто наполовину разгруженные, вышли в море, чтобы уйти из зоны обстрела. Солдатам на берегу пришлось укрываться в окопах. В большинстве случаев у меня не было тяжелых боевых кораблей, чтобы оказывать сопротивление, и их обстреливали без особого труда. Один раз торпедные катера прогнали их. В другом случае Дэн Каллагэн и Норм Скотт (контр – адмиралы) совершили великолепный жертвенный акт, когда с несколькими кораблями, крейсерами, судами противовоздушной обороны и эсминцами напали на японские силы, состоявшие из линкоров, крейсеров и эсминцев. Эта жертва не была напрасной. В результате японцы потеряли линкор «Хайей», который покинула команда, и его потопили наши самолеты на следующий день. Во время одного из их последних обстрелов мы смогли обмануть японцев, поставив два наших новых линкора «Саут – Дакота» и «Вашингтон» возле острова Саво. Ими командовал контр – адмирал, а позже вице – адмирал У.А. Ли – младший из ВМС США. В результате ночной операции японцы потеряли эсминцы и один линкор, который был затоплен в ту ночь.

q. Утверждается, что после радиоперехвата Курита пришел к ошибочному заключению, что взлетные полосы на Лейте действовали. Это не было ошибкой. Адмирал Маккейн отправлял свои самолеты на такое расстояние, что они не могли вернуться на свои авианосцы. Их направляли на посадку на взлетно – посадочные полосы Лейте. Они садились там и в течение нескольких следующих дней действовали с этих аэродромов до тех пор, пока я не получил указание вернуть их на Улити. Это было сделано – через Палау. Но я не припоминаю, что видел донесения о том, какие потери нанесли самолеты Маккейна силам Куриты. Вероятно, они были незначительными.

r. Я не совсем понимаю, что имеет в виду автор, когда говорит о моих неточных предположениях. Вероятно, то, что я слишком много доверял сообщениям летчиков. Но это было не так. Они тщательно проверялись и оценивались. Мои расчеты, что 7–й флот может позаботиться о побитых силах Куриты, подтвердились. «Вкус пудинга не узнаешь, пока не попробуешь». Помните, что эти расчеты были сделаны вовремя, а не с запозданием.

s. Я согласен с тем, что совершил ошибку, повернув на юг. Я считаю это самой серьезной ошибкой, которую совершил во время сражения в заливе Лейте.

t. Я никогда не утверждал, насколько знаю и помню, что Кинкайд мог и должен был прикрывать пролив Сан – Бернардино. Я думал, что силы Кинкайда могут позаботиться о разгроме Куриты, и считал, что Курита мог лишь совершить обстрел с быстрым отходом, если бы вошел в залив Лейте. Такая атака была бы малоэффективной для солдат на берегу и могла лишь ненадолго задержать нас.

u. Я не отправлял подготовительное сообщение, но вместо него отправил 3–му флоту «План сражения». Чтобы убедиться в том, что 3–й флот все понял правильно, я послал другое сообщение, в котором говорилось, что план не будет осуществляться до тех пор, пока я не отдам приказ. Как командующий оперативной группой–38, вице – адмирал Митшер должен был получить оба эти сообщения.

v. Утверждение о том, что, если бы я отправил Кинкайду сообщение: «двигаюсь на север со всеми своими силами», а не – «двигаюсь на север тремя группами», изменило бы положение, я рассматриваю как чисто риторическое. Я не знал, что он перехватил мой план сражения, и считал, что план осуществляется. Авианосная оперативная группа была хорошо определена, и каждый морской командир в данном районе знал ее состав. Мое сообщение было правильным. Я информировал все задействованные стороны, когда авианосная оперативная группа адмирала Маккейна отправилась на Улити. Я уверен, что все правильно поняли это сообщение.

w. Я объяснял раньше, что приказы, требующие «координации», были просто словами и ничего не значили. Я продолжаю настаивать, как писал и раньше, на «необходимости единого морского командования в районе боевых действий, которое должно отвечать за все задействованные боевые подразделения и осуществлять над ними контроль».

х. Я ничего не знал о вооружении 7–го флота. В то время я считал, что идет перевооружение 3–го флота. Я не думал о снарядах 7–го флота.

y. Я согласен с адмиралом Кинкайдом, когда он говорит, что все ошибки были ошибками умозаключений. Но я совершенно не согласен с его утверждением о том, что «две сопредельные области – центральная Тихого океана и юго – западная Тихого океана – представляли собой сложную проблему командования, но один ум не исправил бы положения вещей». Как я сказал ранее, «если бы адмирал Кинкайд или я входили в верховное командование, ход сражения пошел бы совершенно по – другому».

z. Есть только одно слово, чтобы описать связь американской стороны во время сражения. Она была «отвратительна». Мы посылали длинные рапорты с описанием наших сложностей и недостатков, а также рекомендации по коренным изменениям. Насколько я помню, наша боевая сеть была переполнена относительно неважными сводками разведки, которые можно было отложить. Большинство их не касалось ВМС. В результате происходила задержка важных и срочных сообщений. Этого никогда не следует допускать в будущем.

Эти комментарии были написаны почти целиком по памяти, без использования записей или донесений. Я надеюсь, что не слишком доверяю своей памяти. Десять с половиной лет – большое время».

Особый интерес вызывает сообщение, которое было написано Халси во время сражения. Оно оправдывает его действия. Это историческое сообщение, и я во многом обязан адмиралу Эллеру, директору отдела истории ВМС, за предоставленную возможность использовать его в книге.

«Командующий 3–м флотом

От: Ком. 3–м флотом

Кому: Главнокомандующему Тихоокеанским флотом, Главнокомандующему флотом в юго – западной части Тихого океана, Командующему 7–м флотом, Исполняющему обязанности командующего

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Чтобы не было непонимания в отношении последних операций 3–го флота, я сообщаю вам следующее: для получения информации о японских планах и перемещениях, которая стала необходима двадцать третьего (23) октября, три авианосные группы были перемещены к побережью Филиппин напротив Полилло, к Сан – Бернардино и Суригао, чтобы вести поиск как можно дальше на западе. Двадцать четвертого (24) октября в результате поиска, осуществляемого силами 3–го флота, были обнаружены японские силы, которые двигались на восток через моря Сибуян и Сулу, и по обеим этим группировкам 3–й флот нанес воздушные удары. Существование японского плана совместных действий тогда было очевидно, но цель не была ясна, а ожидаемые авианосные силы не были выявлены. Поиски, осуществленные авианосцами 3–го флота, выявили присутствие авианосных сил противника днем двадцать четвертого (24) октября, что дополнило картину. Оставаться на месте, охраняя пролив Сан – Бернардино и дожидаясь, когда противник скоординирует атаки надводных сил и воздушные атаки с авианосцев, было бы неразумным, поэтому три (3) группы авианосцев были сконцентрированы ночью и пошли на север, чтобы внезапно атаковать на рассвете авианосный флот противника. Я учитывал, что силы противника в море Сибуян были повреждены настолько сильно, что они не представляли серьезную угрозу Кинкайду, и что прогнозы были основаны на событиях двадцать пятого (25) у Суригао. Авианосные силы противника были застигнуты врасплох, и против нас не было осуществлено воздушных атак. Их воздушные группы, очевидно, базировались на берегу и прибыли слишком поздно, чтобы совершить посадку на свои авианосцы или вступить в бой. Я пустил ударные надводные части впереди авианосцев, чтобы скоординировать атаки надводных и воздушных сил на противника. Срочные призывы о помощи командующего 7–м флотом пришли в то время, когда силам противника был нанесен большой урон, а мои надводные ударные силы находились в сорока пяти (45) милях от поврежденных кораблей противника. У меня не было выбора. Можно было только упустить золотой шанс и отправиться на юг, чтобы поддержать Кинкайда, хотя я был убежден, что у него достаточно сил, чтобы справиться с силами противника, который был ослаблен нашими атаками двадцать четвертого (24). Это убеждение подтвердилось позже событиями у Лейте. Я хочу отметить, что Макартуру и Кинкайду оказали поддержку следующие силы: Эйбл (Эй), уничтоживший тысячу двести (1 200) самолетов противника в период с десятого (10) по двадцатое (20) октября, а также много его кораблей; воздушные атаки Бекера (Би) на японские силы в море Сулу, Чарли (Си), нанесшие большие потери противнику в море Сибуян; Дог (Ди), уничтоживший более ста пятидесяти (150) самолетов двадцать четвертого (24) октября; Изи (И) уничтоживший авианосную силу противника двадцать пятого (25) октября; Фокс (Эф), проведший с авианосцев запугивающие атаки на силы противника у Лейте двадцать пятого (25) октября; Джордж (Джи), совершивший перемещения надводных сил вечером двадцать пятого (25) октября, чтобы отрезать отход противнику к Сан – Бернардино.

Хребет японских ВМС был перебит в ходе операций по поддержке нашей высадки на Лейте.

Выражение признательности и библиография

Книги

Cannon, M. Hamlin. Leyte – The Return to the Philippines (U.S. Army in World War II – The War in the Pacific). Washington: Office of the Chief of Military History, Department of the Army, 1954.

Cant, Gilbert. The Great Pacific Victory. New York: John Day, 1945.

Commager, Henry Steele, ed. The Story of the Second World War. Boston: Little Brown, 1945.

Craven, W.F., and Cate J.L., eds. The Army Air Force in World War II, Vol. 5, The Pacific: Matterhorn to Nagasaki, June 1944 to August 1945. Chicago: University of Chicago Press, 1953.

Field, James A. Jr. The Japanise at Leyte Gulf. Princeton: Princeton University Press, 1947.

Halsey, Fleet Admiral William F., USN, and Bryan, Lieutenant Commander J., III, USNR. Admiral’s Halsey Story. New York: Whittlesey House, 1947.

Karig, Captain Walter, USNR; Harris, Lieutenant Commander Rus – sel L., USNR; and Manson, Lieutenant Commander Frank A., USN, Battle Report, Vol. 4. The End of An Empire. New York: Rinehart, 1948.

King, Fleet Admiral Ernest J., USN. Official Reports – U.S. Navy at War – 1941–1945. U.S. Navy Department, 1946.

Naval Analysis Division, U.S. Strategic Bombing Survey (Pacific). The Campaigns of the Pacific War. Washington: U.S. Government Printing Office, 1946.

Sherman, Admiral Frederick C., USN (Ret.). Combat Command. New York: Dutton, 1950.

Willoughby, Major General Charles A., and Chamberlain, John, McArthur, 1941–1951. New York: McGraw – Hill, 1954.

Woodward, C. Vann. The Battle for Leyte Gulf. New York: Macmillan, 1947.

Журналы

Halsey, Admiral William F., «The Battle for Leyte Gulf», U.S. Naval Institute Proceedings, May, 1952.

Дополнительные комментарии адмирала Халси, приведенные в примечаниях, были специально написаны для этой главы.

Адмирал Кинкайд, другие главные командующие ВМС США еще не опубликовали свои воспоминания, но их размышления приводятся в Battle Report и в специальных примечаниях к этой главе. Я благодарен ему за позволение цитировать его слова.

Послевоенные объяснения японских командующих приводятся в работе Field, The Japanese at Leyte Gulf.

Я во многом обязан контр – адмиралу в отставке И.М. Эллеру из ВМС США, директору отдела истории ВМС, и нескольким его помощникам, которые просмотрели эту главу. Адмирал в отставке Роберт Б. (Мик) Карни, ВМС США, бывший начальник оперативного отдела ВМС, а во время сражения в заливе Лейте – начальник штаба адмирала Халси, любезно прочел последние страницы этой главы и сделал несколько ценных замечаний о суждениях и причинах, которые повлияли на решения Халси в то время. Критически прочитал рукопись вице – адмирал Джон С. Маккейн – младший.

В этой главе использованы отчеты 3–го флота, а также американских кораблей «Хоэл», «Хеерманн», «Джонстон» и других.

Вероятно, самым полным опубликованным отчетом о сражении является работа Samuel Eliot Morison, Leite, June 1944 – January 1945, Volume XII, History of United States Naval Operations in World War II. Little Brown, 1958. Этот том Морисона не является официальным, так как содержит его собственные суждения, однако его работа получила полную поддержку ВМС.

В свою очередь Морисон основывал часть своего повествования на самом тщательном и детальном изучении сражения. Эта работа была проведена под руководством контр – адмирала Ричарда У. Бэйтса, который был начальником штаба адмирала Олдендорфа во время сражения, в Колледже морской войны в Ньюпорте. В результате был создан очень большой, подробный труд, который, к сожалению, ограничен для применения в ВМС и не был завершен из – за недостаточного правительственного финансирования. Работа Рейфа Бэйтса недоступна для широкого пользования, но Морисон также опирался на нее.

Я во многом обязан контр – адмиралу в отставке И.М. Эллеру из ВМС США, директору отдела истории ВМС, и нескольким его помощникам, которые просмотрели эту главу. Адмирал в отставке Роберт Б. (Мик) Карни, ВМС США, бывший начальник оперативного отдела ВМС, а во время сражения в заливе Лейте – начальник штаба адмирала Халси, любезно прочел последние страницы этой главы и сделал несколько ценных замечаний о суждениях и причинах, которые повлияли на решения Халси в то время. Критически прочитал рукопись вице – адмирал Джон С. Маккейн – младший.

В этой главе использованы отчеты 3–го флота, а также американских кораблей «Хоэл», «Хеерманн», «Джонстон» и других.

Вероятно, самым полным опубликованным отчетом о сражении является работа Samuel Eliot Morison, Leite, June 1944 – January 1945, Volume XII, History of United States Naval Operations in World War II. Little Brown, 1958. Этот том Морисона не является официальным, так как содержит его собственные суждения, однако его работа получила полную поддержку ВМС.

В свою очередь Морисон основывал часть своего повествования на самом тщательном и детальном изучении сражения. Эта работа была проведена под руководством контр – адмирала Ричарда У. Бэйтса, который был начальником штаба адмирала Олдендорфа во время сражения, в Колледже морской войны в Ньюпорте. В результате был создан очень большой, подробный труд, который, к сожалению, ограничен для применения в ВМС и не был завершен из – за недостаточного правительственного финансирования. Работа Рейфа Бэйтса недоступна для широкого пользования, но Морисон также опирался на нее.

Адмирал Халси, вероятно, имел в виду тяжелый крейсер «Кумано». Этот корабль был подбит торпедой с эсминца во время атаки «Хоеля», «Хеермана» и «Джонстона» в сражении у Самара утром 25 октября. Впоследствии в него попала бомба, и он отходил с истощенными центральными силами Куриты 26 октября. У него был почти оторван нос и работал один котел; он плелся со скоростью 5 узлов в Манильский залив, где сделали первоочередной ремонт. 6 ноября, при его возвращении в Японию для постоянного ремонта, американская подводная лодка «Гитарро», одна из нескольких, патрулировавших западнее Лусона, поразила корабль еще одной торпедой. Поврежденный «Кумано», отстреливаясь, зашел в залив Дазол у Лусона, где был окончательно потоплен в результате воздушной атаки с авианосца «Тикондерога» 25 ноября.

Англ. «ковард» означает «трус».

Это сообщение полностью цитировалось во многих предыдущих публикациях. Фраза «мир интересуется» после вопроса о том, где находится оперативная группа–34, была, как отмечает адмирал Кинкайд, сформулирована с целью кодирования сообщения. Обычно такую правку нужно было удалять перед направлением сообщения Халси, но в данном случае эта фраза, очевидно, сохранилась и показалась ему критической. Это вызвало гнев адмирала, но также указала ему на важность оказания помощи Кинкайду в передаче сообщений. Шифры, использовавшиеся в сражении в заливе Лейте, давно уже изменились и, несмотря на комментарии адмирала Халси, написанные с некоторым раздражением через несколько лет после сражения, сейчас их не опасно раскрывать.

Вчера уже выкладывал фотографии посвященные битве в заливе Лейте, (пожалуй самой масштабной военно-морской битвы Второй мировой войны) в частности боям 24 октября 1944 года в море Сулу и море Сибуян. Ну а сегодня продолжение - мыс Энганьо, пролив Суригао и остров Самар.

Бой у мыса Энганьо.

25 октября 1944 года, бой у мыса Энганьо. Последний ветеран Перл-Харбора, японский авианосец "Дзуйкаку" отражает атаку американской авиации. Рядом, переделанный из линкора в авианосец "Исе" пытается прикрыть погибающий
"Дзуйкаку".

Члены экипажа погибающего "Дзуйкаку" отдают последний салют, несмотря на то, что крен корабля стал уже почти критическим.

Члены экипажа "Дзуйкаку" выбрасывают за борт снаряды.

25 октября 1944 года. Фотография снятая с авиагруппы авианосца "Эссекс". На переднем плане маневрирует легкий крейсер "Ойодо", чуть дальше, авианосец "Дзуйхо".

Японские корабли под атакой самолетов TF38, около 13-30 25 октября 1944 года. Слева виден авианосец "Дзуйкаку" с эсминцем "Теруцуки". В центра авианосец "Дзуйхо", справа маневрирует эсминец.

"Дзуйкако" и "Дзуйхо". Фото сделано с пикирующих бомбардировщиков.

Американский тяжелый крейсер "Новый Орлеан", добивший в конце сражения у мыса Энганьо авианосец "Тиёда".

"Дзуйхо" под ударом. Снято с самолета "Эссекса".

Авианосец "Эссекс".

Авианосец "Лэнгли", Его самолеты повредили японский авианосец "Тиёда" в ходе боя у мыса Энганьо.

Боевой ордер TF38 во время боя с японским флотом у мыса Энганьо.

Японский эсминец "Матсу" под ударами американской авиации.

Горит эсминец "Акицуки".

Разведывательный самолет с американского крейсера "Сан-Джасинто" наблюдает за маневрами японского флота уклоняющегося от ударов авиации. В центре фотографии можно заметить плотный зенитный огонь.

Японский линкор-авианосец "Исе" и эсминец сопровождения. Фотография сделана с борта самолета крейсера "Сан-Джасинто".

Авианосец "Лексингтон", преемник "Лексингтона" погибшего в ходе битвы в Коралловом море в мае 1942 года.

Вице-адмирал Лоуренс Дю Боуз. В конце сражения у мыса Энганьо, его корабли потопили один эсминец и повредили два других.

Авианосец "Дзуйхо" в бою у мыса Энганьо.

Японский линкор-авианосец "Исе" в бою у мыса Энганьо.

Авианосец "Дзуйкаку".

Бой в проливе Суригао.

Бой в проливе Суригао. На дальнем плане виден горящий линкор типа "Фусо".

Наблюдатели с американского линкора "Пенсильвания".

Японские линкоры "Фусо" и "Ямаширо" входят в пролив Суригао.

Колонна американских крейсеров ведет синхронный огонь по японским линкорам.

Линкор "Западная Вирджиния" ведет огонь по японской эскадре в проливе Суригао.

Австралийские тяжелые крейсера "Шропшир" и "Австралия" снятые с борта американского тяжелого крейсера "Финикс".

Отправка торпедных катеров с Палау в залив Лейте. В бою в проливе Суригао, торпедные катера сыграли важную роль в разгроме японцев.

Крейсер "Дэнвер" после боя в проливе Суригао. Вдалеке дымит японский эсминец "Асагумо".

Карта боя в проливе Суригао изображающая его развитие.

Крейсер "Портленд" ведет бомбардировку сухопутных позиций японцев в заливе Лейте. Без шапки стоит командир корабля Томас Сеттл.

Томас Сеттл получает военно-морской крест от вице-адмирала Оллендорфа за свои действия в проливе Суригао.

Крейсер "Колумбия" в камуфляжной окраске вскоре после боя в проливе Суригао.

Крейсер "Дэнвер" в мае 1945 года после капитального ремонта.

Американские крейсера ведут огонь по японской эскадре.

Эсминец "Робинсон". 25 октября 1944 года стал последним эсминцем в истории, который выходил в торпедную атаку на линейный корабль.

Линкор Теннесси. В бою в проливе Суригао сыграл ключевую роль в потоплении японского линкора "Ямаширо".

Линкор "Миссисипи" на ходовых испытаниях летом 1944 года. В бою в проливе Суригао нанес серьезные повреждения японским кораблям.

Эсминец "МакДермот". В бою проливе Суригао, потопил 1, и повредил 2 эсминца, которые впоследствии были потоплены другими кораблями.

Битва у острова Самар.

Взрыв на американском авианосец "Сент-Ло" после удара японского камикадзе у острова Самар 25 октября 1944 года.

Камикадзе пытается протаранить эскортный авианосец "Уайт Плейнс". Ему не повезло, он упал совсем рядом от борта.

Американские эсминцы ставят дымовую завесу, чтобы прикрыть свои авианосцы после обнаружения тяжелых кораблей японцев.

Пожар на авианосце "Сент-Ло" после удара камикадзе.

Контр-адмирал Томас Спрэг командовавший Taffy 1 во время боя у острова Самар.

Контр-адмирал Феликс Стамп, командовавший Taffy 2 во время боя у острова Самар.

26 октября 1944 года. Американские самолеты атакуют отходящий от острова Самар тяжелый крейсер "Кумано". У крейсера после торпедного попадания в бою 25 октября, отсутствует нос, справа в центре виден бомбардировщик "Хеллдайвер", с авианосца ""Хэнкок".

Японский супер-линкор "Ямато" в бою у острова Самар. Другой линкор (судя по очертаниям - "Нагато"), выполняет маневр уклонения в обратном направлении.

Американский эсминец "Хоэл" в камуфляжной окраске.

Американский авианосец "Гамбер-Бэй" под огнем японских линкоров и крейсеров. Хорошо видны всплески тяжелых снарядов и дым с поврежденного корабля.

"Гамбер-Бэй", еще один эскортный авианосец и два эсминца ставят дымовую завесу.

Похороны погибших в бою у острова Самар на борту авианосца "Калин Бэй".

Камикадзе заходит на таран авианосца "Уайт Плейнс". Он промахнется и упадет у левого борта корабля.

Разрывы тяжелых снарядов у борта авианосца "Уайт Плейнс".

Еще разрывы. Совсем рядом.

Супер-линкор "Ямато" и тяжелый крейсер "Тикума". Крейсер уже получил серьезные повреждения, но продолжает следовать за флагманом.

Командир эсминца "Джонстон" Эрнест Эванс на церемонии ввода корабля в эксплуатацию. 25 октября 1944 года в бою у острова Самар он погиб вместе со своим кораблем.

Японский тяжелый крейсер "Текай". Фотография 1938 года у берегов Китая.

Лейтенант Роберт Коупленд, командовавший эсминец "Сэмюэл Робертс" в бою у острова Самар. Награжден военно-морским крестом за проявленный героизм в этом сражении. Позднее его именем был назван фрегат.

Эсминец "Коупленд" за 2 недели до гибели у острова Самар.

Спасение моряков погибших кораблей. В течение дня после окончания боя, было поднято из воды около 1200 моряков с погибшего авианосца "Гамбер-Бей" и 3-х эсминцев.

Картина "Бой у острова Самар" художника Джона Гамильтона. На ней показана дымовая завеса, которой американцы прикрывались от тяжелых кораблей адмирала Куриты.

PS. В целом, американцы одержали славную победу в условиях полного своего военного превосходства - количественного и качественного. Японцы же со всем своим фатализмом приняли свою судьбу и сражались до конца, сумев ценой больших потерь застать американцев врасплох и вызвать кризис у острова Самар, который они так и не смогли разрешить в свою пользу. Это была фактически последняя попытка оспорить у США господство в мировом океане в открытом бою. В 2014 году, этому господству, окончательно завоеванному в битве в заливе Лейте исполнится уже 70 лет.
Победа конечно для нас чужая, но не отметить ее значение, никак нельзя.

Четырехдневные военные действия японского и американского флотов в ходе боев за освобождение Филиппин 23-26 октября 1944 года вошли в историю как сражение в заливе Лейте.

После ряда успехов американское командование приступило к осуществлению своего главного плана — возвращению контроля над Филиппинами. Захват архипелага имел не только стратегическое значение: не закрепившись на нем, нельзя было даже планировать дальнейшее продвижение к Японским островам. Огромным было и моральное значение: США крайне тяжело переживали потерю ими Филиппин в 1942 году. В середине октября 1944 года американский флот был готов осуществить высадку на Филиппинах — кодовое название операции King Two («Король Два»).

НА ПУТИ К ОСТРОВУ ЛЕЙТЕ

Американцы действовали методично и особо не рискуя: сначала в бой вступила авиация, базировавшаяся на авианосцах 38-го оперативного соединения ВМС США. В результате действий американских самолетов японская авиация на Филиппинах была практически полностью выведена из строя, что во многом способствовало позже успеху и всех остальных операций. 11 сентября американская авиация накрыла главную военно-воздушную базу японцев на Себу, уничтожив на земле более 50 истребителей «Зеро».

Ситуация у японцев складывалась безвыходная. С одной стороны, им было необходимо удержать Филиппины, с другой — в случае поражения Япония могла лишиться своего флота и остаться безоружной перед союзниками. Тем не менее командование японского флота все же решило рискнуть и ввело в действие свой план «Сё-1» — «Победа-1». Невосполнимые потери в самолетах привели к тому, что японское командование решило согласиться с инициативой командующего 1-м авианосным флотом вице-адмирала Ониси Такидзиро, который начал создавать отряд летчиков-самоубийц — камикадзе. Именно накануне сражения при Лейте, 20 октября, был создан первый в истории отряд камикадзе — 26 самолетов. Свою первую атаку камикадзе предприняли 21 октября — их целью стал тяжелый крейсер «Острейлиа». Самолет летчика-камикадзе (несший бомбу весом 200 кг) успешно протаранил надстройки корабля, но казавшаяся неминуемой катастрофа чудом была предотвращена: по неизвестным причинам бомба не взорвалась, и в связи с этим гибель на корабле всего 30 человек (включая капитана «Австралии») можно посчитать большой удачей.

НАЧАЛО СРАЖЕНИЯ

Боевые действия между противоборствующими флотами открыли 23 октября подводные лодки союзников. В этих действиях отличилась американская субмарина USS Darter, которой удалось потопить японский крейсер «Атаго» и вывести из строя тяжелый крейсер «Такао». Другой подлодке — USS Dace — удалось поразить своими торпедами крейсер «Майя». Сражение при Лейте начиналось явно не в пользу японцев. Рано утром следующего дня — 24 октября — основные силы 2-го флота вице-адмирала Куриты Такэо вошли в море Сибуян. Адмирал Ониси собрал остатки своей авиации и бросил ее против американского флота: но силы были неравны, и большая часть японских самолетов погибла, так и не нанеся серьезного урона противнику. Хотя одна удача все же была: японскому бомбардировщику Йокосука D4Y удалось поразить тяжелой бомбой полетную палубу американского авианосца «Принстон» (типа «Эссекс»). Корабль, на котором погибли 255 человек, получил настольно тяжелые повреждения, что было решено его затопить. Но этот успех не мог компенсировать уничтожения японской авиации, поскольку теперь корабли Куриты остались без прикрытия с воздуха.

Японский флот повернул на запад, но теперь ему приходилось двигаться под постоянными атаками с воздуха, ответить на которые было нечем. Тем не менее японцы потеряли всего один корабль — им стал линкор «Мусаси», который ушел под воду в 18:35, унеся с собой на дно 991 члена экипажа. Повреждения получили также линкоры «Ямато» и «Нагато», тяжелый крейсер «Тонэ». Эсминец «Киёсимо» получил прямое попадание пяти бомб. Повреждения получили некоторые эсминцы. Флот Куриты оказался на пороге катастрофы, ему грозило полное уничтожение, тем не менее он был спасен самоотверженными действиями вице-адмирала Одзавы Дзисабуро, который демонстративно выдвинул свои корабли вперед, стремясь отвлечь на себя американцев. Наконец, в 16:40 американская разведка обнаружила корабли Одзавы и, как тот и рассчитывал, приняла их за главные силы японского флота. После этого адмирал Уильям Хэлси, посчитав, что соединение Куриты уже не сможет вести активные действия, отдал приказ кораблям своего флота повернуть на север и идти на перехват соединения Одзавы.

РАЗГРОМ ЯПОНСКОГО ФЛОТА

В ходе нескольких морских боев, которые вместе и составляют сражение в заливе Лейте, силы Объединенного флота Японии были окончательно подорваны, и позже он уже больше не предпринимал каких-либо крупномасштабных операций.

Около 02:00 25 октября Южная группа ВМС Японии (линкоры «Фусо» и «Ямасиро», тяжелый крейсер «Могами», эсминцы «Сигурэ», «Митисио», «Асагумо» и «Ямагумо») под командованием адмирала Нисимуры Сёдзи вошла в пролив Суригао. К этому моменту адмирал уже понимал, что обнаружен противником (поскольку уже подвергся атаке американской авиации), но тем не менее продолжил движение, хотя первоначально предполагалось, что он дождется шедшей за ним группы адмирала Сима Киёхидэ. В результате ему пришлось о одиночку противостоять оперативной группе 77.2 контр-адмирала Джесси Олдендорфа, которая имела превосходство по силам и огневой мощи.

ГИБЕЛЬ ЮЖНОЙ ГРУППЫ

Еще до этого — примерно с 22:00 24 октября — начались боевые боестолкновения японцев с американскими торпедными катерами, а бой крупных надводных кораблей начался уже в проливе Суригао. Буквально через несколько минут загорелся линкор «Фусо», вскоре он разломился надвое и затонул. Затем взорвался флагман Нисимуры линкор «Ямасиро», на капитанском мостике которого погиб сам Нисимура и командир корабля контрадмирал Кацукиё Синода. Также на дно ушли эсминцы «Ямагумо» и «Митисио», остальные корабли получили серьезные повреждения, но все же смогли уйти из пролива. Позже — в 06:21 — американцы добили «Асагумо», тяжелому крейсеру «Могами» также не удалось пережить этот день. Южная группа Нисимуры перестала существовать.

ПРОДОЛЖЕНИЕ БОЯ В ПРОЛИВЕ СУРИГАО

5-й флот адмирала Сима Киёхидэ, спешивший на помощь Нисимуре, уже на подходе к проливу Суригао понес первые серьезные потери. Он лишился трех эсминцев из имевшихся у него семи: «Вакаба» был потоплен, а «Хацусимо» и «Хацухару» были повреждены и ушли в Манилу.

Когда Сима вошел в пролив, немногим позже 03:00 25 октября, судьба Южной группы уже была фактически решена. Вскоре, однако, на его пути оказался потерявший командира и много офицеров и тяжело поврежденный тяжелый крейсер «Могами». При отходе он столкнулся с тяжелым крейсером «Нати», на нем сдетонировал боезапас, после чего он вновь попал под огонь американцев. В конце концов экипаж покинул корабль, и «Могами» был затоплен. Понимая, что никаких перспектив у боя нет, Сима принял решение о срочном отходе и сумел вывести свои корабли и благополучно добраться до Манилы.

БОЙ У ОСТРОВА СAMАР

Флот вице-адмирала Куриты Такэо тем временем ушел через пролив Сан-Бернардино к острову Самар, где наткнулся на корабли оперативной группы 77.4 контр-адмирала Томаса Спрэга. В 05:56 25 октября самый крупный в мире линкор — «Ямато» — открыл огонь, начав новое морское сражение. На этот раз преимущество было на стороне японцев, а помощи Спрэгу было ждать неоткуда: Олдендорф вел бой в проливе Суригао, а Хэлси гонялся за Одзавой.

Ситуацию спасла отчаянная атака семи американских эсминцев и эскортных миноносцев, которые, потеряв три корабля, вывели из строя тяжелый крейсер «Кумано» и сбили темп наступления японцев. В очередной раз сказалось отсутствие у японцев поддержки с воздуха, и, несмотря на абсолютное превосходство в огневой мощи, японские линкоры и крейсера ничего не могли противопоставить американским авианосцам. В результате Курита, потопив всего один американский эскортный авианосец «Гамбир-Бей», в 08:11 отдал приказ об отходе, завершив тем самым бой. Точку в этом сражении поставили камикадзе, атаковавшие корабли Спрэга в тот же день. Смертникам удалось то, что не получилось у линкоров: потеряв 17 самолетов, они потопили эскортный авианосец «Сент-Ло» и вывели из строя еще шесть авианосцев.

МЫС ЭНГАНЬО

25 октября вице-адмирал Одзава Дзисабуро у мыса Энганьо ожидал подхода главных сил американского флота. И вновь исход столкновения был решен в воздухе. Одзава бросил свои самолеты на противника, решив, что 30 истребителей ему будет достаточно, чтобы отбить авиацию противника. Он ошибся.

С 07:20 по 12:05 американцы предприняли три воздушных атаки: в первой шло 130 самолетов, во второй — 170, в третьей — около 100. Одзава отвлек противника от соединения Куриты, но дорого за это заплатил. Удалось вывести из боя лишь три американских крейсера и семь эсминцев, а его главные ударные силы — последние четыре японских авианосца, «Дзуйкаку», «Дзуйхо», «Титосэ», «Тиёда» были потоплены американской авиацией. Общие потери японцев в ходе сражения в заливе Лейте составили 4 авианосца, 3 линкора, 8 крейсеров и 12 эсминцев. Американцы лишились авианосца, 2 эскортных авианосцев, 3 эсминцев и корабля сопровождения.